Jarmusch Weekly#1: Отпуск без конца

«Меня зовут Алоизиус Кристофер Паркер. Если у меня когда-нибудь будет сын, я назову его Чарли. В честь Чарли Паркера. Этот рассказ, или часть его – обо мне». С этих слов начинается «Отпуск без конца», с них начинается фильмография Джима Джармуша. А до слов – стук каблуков по асфальту, музыка толпы, из которой возникает Паркер. Он шатается по загаженным нью-йоркским подворотням, щелкая пальцами в такт невидимому саксофону. Курит, вертится волчком, задирает голову, рисует на стенах. С поволокой в глазах читает усталой подружке Лотреамона. Самым противным голосом на свете выдает что-то вроде: «Порой мне кажется, что надо жить быстро и умереть молодым». Потом смотрит в зеркало, тщательно причесывается и идет дальше.

 x950

Алоизиус, или Олли, верит, что его родной дом разбомбили злые китайцы. Что работа – это не для него. Что за океаном он найдет свой Вавилон. Что шейный платок – это круто. А еще он – полный антипод Джармуша. Если Олли все еще выглядит на 15, то Джармуш в свои 15 уже сменил рыжий чуб на седой. Один – с Нижнего Истсайда, другой –  вовсе даже из Огайо. Крис еще только мечтает о Париже, а Джим уже просидел многие и многие часы в Синематеке. Джармуш – вполне себе дитя своего времени (играл, к примеру, на клавишах в постпанк-команде The Del-Byzanteens), в то время как Олли с его зализанным коком, фенечками и полосатыми рубашками очевидно неуютно в настоящем. Он – анахронизм, хипстер 50-х. В пику и панку, и диско он хочет обратно во времена битников.

2365966-twfus4tppg706ocvbnpw1pz5p_vno74zqtb2vwkhgligqx42jufh34ahevoxe_vtqsfs-b87axitqexcn3ac3q

Джармуш, может быть, первый, кто срифмовал 50-е и 80-е. Уже потом будут и Джон Хьюз, и «Синий бархат», и какие-нибудь «Родители» Балабана. Но у него в этом был особый резон. Олли – персонаж не столько Джармуша, сколько его учителя Николаса Рэя, одноглазой шельмы и режиссера «Бунтовщика без причины», все великие фильмы которого остались именно в 50-х. Одновременно с работой над «Отпуском без конца» Джармуш был ассистентом на съемках «Молнии над водой» Вима Вендерса, другого своего наставника, в которой тот фиксировал на камеру умирание Рэя от рака. Может быть из-за этого, а может быть из-за сложностей производства (он не смог вернуть университету деньги, полученные на фильм, не смог защитить им  диплом, а монтаж отнял столько времени и сил, что какое-то время он и думать про кино не хотел), сам Джармуш, кажется, не слишком любит вспоминать свой первый фильм. И для большинства его вселенная начнется позже, не с танца перед зеркалом под саксофонные соло Эла Бостича, а c заевшей «I Put A Spell On You» на магнитофоне.

permanentvacation5-1600x900-c-default-1

«Для меня люди, это не более, чем череда комнат. Когда ты входишь в новую комнату, тебе любопытно. Но через какое-то время новизна полностью исчезает» — говорит Олли, пока статичная камера Джармуша фиксирует пустые, как голова Алоизиуса Кристофера Паркера, помещения. Пространство, среда Джармушу куда интереснее главного героя. Битые стекла, граффити, безумные бомжи. Джон Лури на корточках. Кто-то поет на испанском, размазывая помаду по заплаканному лицу. Кто-то говорит про эффект Допплера. Когда Олли приходит к маме в дурдом, очередной его выспренний монолог заглушают шум из окна, гогочущая мамина соседка по палате и даже Сара Драйвер (девушка Джармуша и тогда, и сейчас), с голубыми веками изображающая медсестру. Можно подумать, что сам Нью-Йорк (а это один из всего двух фильмов Джармуша, полностью снятых там) по капле выдавливает из себя Олли. По капле выдавливает его из себя и Джармуш. Он избавляется от Паркера, как от скопившегося в чулане барахла, как от ставшего узким в плечах пиджака. Как однажды избавляются от невинности. Паркер с картонным чемоданом в руках сядет на пароход и растворится в синеве, чтобы самолетом из Венгрии в следующем фильме прилетела Эва. Она будет не слишком разговорчива, но Джармушу именно это и будет нужно. Это случится уже в  другом кино.

permanentvacation3-1600x900-c-default

В какой-то момент Олли придет в кинотеатр (а там, конечно, крутят «Невинных дикарей» Рэя) и спросит у продающей поп-корн нимфы: «Как ты думаешь, мне понравится этот фильм?». Она ответит что-то про эскимосов. Если бы Олли спросил то же самое про «Отпуск без конца», ему бы рассказали про то, как он танцует сам с собой на крыше. Или как играючи угоняет тачку у двух клуш. Или про чаек над морской пеной. И отговорили смотреть. Потому что скучное кино. И грустное очень.

60


Мы обитаем в Яндекс.Дзене, попробуй. Есть канал в Telegram. Подпишись, нам будет приятно, а тебе удобно 👍 Meow!