Фаворитка — Треугольник власти

В начале XVIII века после смерти мудрого монарха (тогда еще необьединеных) Англии и Шотландии Вильгельма III на престол вступает вечно хандрящая королева Анна из династии Стюарт, которая по некоторым оценкам историков «сильного пола» была далека от идеалов красоты, особой ветреной и ничего не смыслящей ни в политике, ни в управлении государством, в отличие от собственных фавориток Сары Черчилль и Эбигейл Хилл. Здесь хоть и историческая, но не полностью объективная часть плавно перетекает в художественную интерпретацию тех дворцовых интриг, которые происходили в этом властно любовном треугольнике. И герцогиня Сара (Рэйчел Вайс), чья преданность королеве исчисляется уже годами, и леди Эбигейл (Эмма Стоун), внезапно появившаяся при дворе в попытке вернуть утраченную аристократичность, — фаворитки королевы Анны (Оливия Колман), чьи объединяющие их на самом деле семейные узы перерастут в опасное соперничество за выгодное место рядом с правительницей. Это место мало того, что одно, так еще и является не просто статусным, но и куда более влиятельным, чем любое место парламента Великобритании, усеянное в то время исключительно мужчинами. Их соревнование за фаворитизм — борьба не за расположение королевы, но война за власть.

Власть в «Фаворитке» греческого режиссера Йоргоса Лантимоса многогранна и многолика. Она — сложная эссенция, без которой ни государственный строй, ни любовная и сексуальная взаимосвязь, ни личностные жизненно необходимые амбиции не работают должным образом. Без нее любовные и деловые отношения между королевой Анной и любой из фавориток просто бы утратили свой шарм, блеск, остроту и тем более интерес у зрителей. В этом равнобедренном, но не равностороннем треугольнике всегда будет тот, кто сверху. Сначала это будет довольно жесткая и прямолинейная Сара, чей характер и положение позволяют управлять и делами государства вместо королевы, и самой монархиней. Их отношения на удивление гармоничны на первый взгляд, ведь даже несмотря на законно наделенную властью королеву, в отношениях с Сарой они определенно меняются доминантой. Позже, с приходом миленькой и податливой внешне Эбигейл, тоже жаждущей влияния, наверху этой нехитрой иерархии окажется сама королева, упивающейся увлекательной борьбой двух фавориток за нее же. Этот кульминационный момент сопровождается еще и резким улучшением здоровья и либидо Анны, что недвусмысленно снова намекает о главенствующей в жизни человека природе доминирования. В общем-то, королева Анна и есть символ этой власти, поиметь которую хотят все без исключения. Лантимос не идет на компромисс, здесь нет персонажей которые бы тихо оставались в стороне и не хотели бы почувствовать этот сладостный вкус превосходства хоть над кем-нибудь или чем-нибудь.

Даже выходя за рамки этого треугольника, обнаруживается что и неслучайно отодвинутая на второй план мужская половина в лице госсекретаря Харли (Николас Холт) и придворного Сэмюэля Мэшема (Джо Элвин) жаждут могущества не меньше с политической и с сексуальной сторон соответственно. Власть здесь нужна всем, она соблазнительно сильна и жизненно необходима.

Каким-то чудом Лантимосу удается не только удачно поиграться с гротеском в этой эпохе, но и совершенно изящно ввалиться с «Фавориткой» в актуальный феминистический контекст с неожиданной стороны. На первый взгляд, кажется, что он им только машет и бравирует, мол, смотрите, сильные независимые женщины в XVIII веке тоже были и имели власть, между делом осторожно так подтрунивая над мужчинами, выставленными тут показательными дурачками, чья реальная власть ограничивается лишь над утками. Но казалось бы, и что здесь такого, в чем здесь хоть какой-то феминизм? Его здесь нет. Напротив, если присмотреться чуть внимательнее, Лантимос через призму неизбежного желания любого человека властвовать рассматривает и половое доминирование. Одно вытекает из другого, раз власть соблазнительна и пронизывает все аспекты жизни, начиная от сексуальных ролей, заканчивая государственными иерархиями, то и в отношении полов никогда не было исключений.

Это сейчас мы рассуждаем о перегибах радикального феминизма, и что в общем-то какое-никакое равноправие достигнуто путем кнута, а время, которое рисует Лантимос, вовсе не такое равноправное, оно все еще погружено в патриархат и недоверие к женщинам, несмотря на правителя женского пола на престоле и тайное могущество фавориток. Как и в любых, других аспектах жизни, абсолютного равноправия может и не существовать, человек так кажется устроен, что ему необходимо доминировать, он получает от этого удовольствие, а в отдельных случаях и пуще прежнего оргазм. Сродни фавориткам Великобритании XVIII века, тайно манипулирующим реальным скипетром власти, феминистические движения (не только радикального толка) сейчас манипулируют карьерами и культурными веяниями в том же Голливуде. Поразительно, но в этих темах «Фаворитка» перекликается даже с финальным сезоном сериала «Карточный домик», где создатели не только высмеивали современный радикальный феминизм, но и страшили сменой эпохи патриархата на матриархат. Возможно, желание индивидуума доминировать над другим по тем или иным принципам и законам, на порядок сильнее желания нас объединить и уравновесить в обществе.

Для грека Лантимоса, начинавшего с внешне скромных, но достаточно неглупых картин («Кинетта» и «Клык»), сделанных у себя на родине, он излишне возвысился до уже более заметных, но не лишенных претенциозности работ, не без помощи Голливуда («Лобстер» и «Убийство священного оленя»). С одной стороны, «Фаворитка» из-за непричастности Лантимоса к сценарию выгодно отличается более зрительским подходом. С другой, она очищена от всей той же нагроможденности в виде отсылок к античным мифам, и позволяет Лантимосу включить свой дар исключительно постановочный. То и дело здесь мерещиться «Барри Линдон» с головокружительными панорамами, утонченными костюмами и общей сложностью воссозданного времени, хоть и разница в эпохах у них с картиной Кубрика в целый век. Но к сожалению с потерей власти Лантимоса над сценарием к собственной картине, она немного потеряла в напрашивающийся вызывающей фактурности, чуть большей откровенности и смелости. Даже те темы властности и женского показного превосходства очень лихо сглажены и сточены, как будто режиссер боялся пойти на провокацию, которая так остро была необходима картине продвигаемой как зрительской, но все же фестивальной.

«Фаворитка» —  хоть и местами искусственно скроенный под наградной сезон, все еще многогранный фильм-матрешка. За обманчивой зрительской и нарочито простодушной оболочкой скрывается кино о природе власти и ее губительной необходимости для человека. Открыв еще один слой, оказывается, что это удивительно злое кино — противоположность идеям равноправия и феминизма, так мерещихся на первый взгляд. А где-то на последней и самой маленькой расписной кукле внезапно выясняется, что это еще и трагически грустная история о вечно молодой любви и все омрачающей уродующей старости.


Мы обитаем в Яндекс.Дзене, попробуй. Есть канал в Telegram. Подпишись, нам будет приятно, а тебе удобно 👍 Meow!