Хаски «Любимые песни (воображаемых) людей» – Бродский вышел из комнаты

Не знаю как вы, а лично я совсем недавно узнал, что в 2017 году «хаски» у многих людей ассоциируется отнюдь не с водкой и милыми собачками. Живёшь ты себе такой живёшь, слушаешь привычную музыку и ждёшь нового альбома Run The Jewels, и тут вдруг натыкаешься случайно на статью в авторитетном издании, где рассказывают про выходца из Улан-Удэ, студента журфака, порвавшего все представления о современном хип-хопе. При всём уважении, я человек, который скорее не любит хайп, считая его розовыми очками, через которые сложно разглядеть качество продукта объективно. И как в своё время все, словно ненормальные, объявляли «Дом с нормальными явлениями» Скриптонита пластинкой года, так теперь все называют «Любимые песни (воображаемых) людей» новым «Горгородом», а Хаски – заменой опостылевшему Оксимирону.

И вот при всей нелюбви к хайпу, при всем желании быть максимально отвлечённым от того, что нравится большинству, я всё равно попробовал «ЛП(В)Л» на зубок (или на слушок). И – удивительно, но вот уже много дней в голове крутятся две приставшие, как прилипала к кораблю, назойливые строчки: «Я не хочу быть красивым, не хочу быть богатым, я хочу быть автоматом, стреляющим в лица». Отринув все хвалёные отзывы, что косяками рыб ходили по рунету, отбросив опьяняющее желание слиться с мнением декадентствующих эстетов, на ура принявших упадническую стилистику Хаски, заявляю – «ЛП(В)Л» это один из самых свежих альбомов в русском хип-хопе, выходивших за последнее время.

В первую очередь, конечно, очень легко понять представителей интеллигенции, которые взахлёб поют хвалебные оды «уникальности» Дмитрия Кузнецова. Немалую роль в этом сыграл клип на песню «Черным-черно», где Хаски флексил так, что мгновенно вызывал ассоциации с мрачной версией Дрейка и его Hotline Bling. Я не первый, кто проводит данную параллель, но это чертовски важно – потому что это действительно такой вариант удобоваримого андеграунда для тех, кто андеграунд на дух не переносит. Девочки всего мира называют Дрейка своим любимым гангста-рэппером, а Хаски для образованной публики оказывается эдаким «интеллигентным гопником», который вырос на хорошей литературе и дружит с Захаром Прилепиным, и при этом сочиняет песни с такими припевами: «бит шатает голову, голову мою, я перед выцветшей иконою господа молю».

«ЛП(В)Л» — это такой сеанс погружения в суровую природу российской действительности, в которой преобладают боль, разруха и продажная власть. Тема смерти пронизывает альбом с головы до ног, и если в пресловутых песнях ATL она подаётся как эдакий увлекательный наркотический дискотрип, то у Хаски всё иначе. В его вселенной воздух загрязняют ядом покрывшиеся ржавчиной трубы, наркоманы ползают по заблёванным тротуарам, а в переулках слоняется одинокий «самоубийца, мечтающий совокупиться». Вся эта прелесть требует внимательного прослушивания, многие строки у рэпера несут в себе двойной смысл. Хаски, выходец из далёкой Бурятии, попавший в Москву, выступает за «классовый холокост» — для него столица есть эдакий центр средоточия всеобщего зла, а он «гонзо-журналист», выступающий обличителем пороков, будучи при этом сам поглощенным энергетикой Златоглавой.

Для интеллигенции этот бешеный, скачущий, как ненормальный, «Есенин из подъезда» видится сбежавшим из безликой массы люмпенов отщепенцем. На ум приходит сравнение с древнегреческим философом Диогеном, безумцем, который эпатировал публику, мастурбируя на площади и называя афинскую знать «людьми, недостойными жизни» за их высокомерность. Тематика Хаски в целом и альбома «ЛП(В)Л» — смерть, в первую очередь, социальная. И это то, что отличает его от ATL, несмотря на общность, казалось бы взглядов – у рэпера из Чувашии смерть фигурирует прежде всего, как явление духовное. Для бурятского рифмоплёта мёртв тот человек, который слился с чванливым обществом высшего класса – и именно их предлагается «обезглавить, обоссать и сжечь».

А послушать критику в свой адрес представителям тонких душевных организаций – (про)двинутой хипстоте, маминым гикам и папиным бизнесменам, да и каким-нибудь доморощенным поэтам и художникам заплёванных подъездов, — всегда интересно: это такой взгляд на себя со стороны. Потому Хаски отлично вписывается в когорту современных рэперов-философов, в число которых входит и всё тот же респектнувший Дмитрию любимчик всея Руси, лондонский мыслитель Оксимирон. Но если «вечный жид» всегда звучал богато, гарцуя филигранными инструментовками, то Хаски нарочито выглядит и слушается, как запись, сделанная в комнате в общаге московского университета. Используя музыкальную палитру модной нынче трэп-музыки, он при этом заполняет каркас битов странными сэмплами, будто взятыми из советских фильмов, плюс всё это дело звучит, слегка потрескивая, как в старом патефоне. В сочетании с рваным, слегка небрежным и кривляющимся флоу, создаётся ощущение, что слушаешь Young Thug, которого неведомое лихо занесло в Россию и заставило жить среди гопников, хрущёвок и подворотен, забитых алкашами.

Почему всё это звучит очень свежо? Да потому что, повторимся, это тот андеграунд, который массовый слушатель принимает на ура. Ввиду того, что Хаски для непритязательного человека (или, наоборот, любителя артхаусной шелухи вроде любимых Дмитрием «4 позиций Бруно») «Любимые песни (воображаемых) людей» становится таким билетиком в мир неприглядной реальности. Здесь нет места глянцу, здесь дерьмо течёт по стенам, власть в качестве конституции выдаёт на руки «Скотный двор», а в окно заглядывает страшный, заросший бородой бомж, покуда хозяева квартиры неистово совокупляются на замызганном матраце. У Хаски получилось подать всю эту неприглядную действительность интересно и со вкусом, и в этом его главная заслуга. Он оппозиционер, который умудряется при этом попадать на страницы любимых изданий своих врагов.


Мы обитаем в Яндекс.Дзене, попробуй. Есть канал в Telegram. Подпишись, нам будет приятно, а тебе удобно 👍 Meow!