Обн: Краудфандинг фильма стартовал и продлится до конца 2017 года.
На прошедшем «ИгроМире»/Comic Con Russia 2017 обращала на себя внимание презентация короткометражки «Магия превыше всего». Часовой панели нам показалось мало, поэтому мы решили подробнее расспросить создателей фильма о том, каково снимать кино про российских волшебников и как это сделать в условиях крайне ограниченного бюджета.
В современной России существует иной мир — мир магии и чародейства. Волшебники вынуждены скрываться от окружающего их немагического сообщества, к которому они относятся пренебрежительно, а некоторые — и вовсе враждебно. Начальник Стражей Верховного Ведомства Магии и Чародейства Бахрушин, потерявший способность к магии, должен не только не раскрыться, но и предотвратить надвигающуюся войну волшебников и немагов.
Дипломный фильм «Магия превыше всего» стал для режиссёра Екатерины Краснер четвёртой работой после скетча «Высокие отношения» и двух короткометражек: «Вкус» (экранизация рассказа Роальда Даля) и «Двойник» (вольная адаптация малоизвестного британского рассказа). Над последней в качестве продюсера работала Леся Паркер, выступившая в «Магии превыше всего» также соавтором сценария. И, наконец, к нам присоединился Кирилл Ковбас, который сыграл одного из самых интригующих персонажей фильма — живущего в волшебном мире немага Семена.
Часть первая, в которой мы говорим о кино и тех, кто его смотрит
— Во время презентации на Comic Con создалось впечатление, что над короткометражкой работала огромная и разносторонняя команда. Это обычное дело для диплома ВГИК?
Леся Паркер: Кирилл снимался в трёх студенческих фильмах. Ему слово.
Кирилл Ковбас: Меня впечатляет, как работает мастерская Джаника Файзиева. Когда я пришёл на 2-й курс, на площадке царила абсолютно профессиональная атмосфера. Каждый выполнял свою работу за двоих, за троих. Меня, как студента, это покорило, потому что тогда я уже снимался в кино, сериалах — но даже там я такого не видел! Абсолютная дисциплина, каждый знает, что делает, всё точно по учебнику, раскадровки висят везде… каждый знает: ага, сейчас эта сцена, сейчас вот это. Из-за этого никогда не было торопни — все шли по плану.
Катина работа — это венец того, что происходит у Файзиева. Как они заразили столько людей. Как вытащили сотню человек сниматься в лесу… мне бы сказали, я бы подумал 10 раз. Очень хороший пре-продакшн, какой не всегда могут позволить крупные проекты. Сколько было?.. Полгода? Вот полгода люди работали над тем, чтобы снять короткий метр на 35 минут. 35 минут! У нас выходят фильмы на 2 часа, у которых пре-продакшн длился 2 месяца: быстро нашли локацию, подобрали актёров и поехали снимать.
Полгода люди готовились. Когда я только пришёл к ним на знакомство, у них была мастерская во ВГИКе: висела пара фотографий, пара пальтишек. Ну, я подумал, прикольно, сейчас что-то снимать будут. Потом я пришёл через два месяца, зашёл туда же, а там всё в фотографиях, рисунках, моделях костюмов, палочках… огромное количество одежды висит. Люди уже бегают по делам, кто-то там пробуется, что-то они уже репетируют. Это очень круто. По-моему, девочкам удалось то, что я хотел бы считать искусством кино. Кино — это в первую очередь пре-продакшн: сценарий, подготовка и прочее. Когда начинаются съёмки, там больше артисты действуют, а остальные уже знают, что они хотят и что делают. Лучшей студенческой работы — там, где участвовал — я не видел никогда. Сколько работ из вашей мастерской поехало на «Кинотавр-2017»?
Екатерина Краснер: Три.
Леся: Катина в том числе — «Двойник».
Кирилл: И это показательно. Что мне больше всего нравится, работают с одними и теми же людьми, уже несколько лет. У Спилберга 20 лет один и тот же второй режиссёр на все проекты. Они друг друга понимают с полуслова, они ещё не встретились, а уже знают, как будут работать. Вот это команда профессионалов, нет притирочек друг к другу. Это команда, в которой стыдно не работать. Бывает куча проектов, когда приезжаешь с настроем «а я текст знаю, хватит».
Леся: Мы не 20 лет, конечно, работаем вместе, но да, часть группы перетекла из предыдущего проекта. Например, наша Александра Антонова была художником-постановщиком и на «Двойнике», это был её первый короткий метр. Он не как «Магия», но схожий по масштабам. Надеемся, через 20 лет будем таким же составом выпускать что-то большое.
Кирилл: По-моему, только так возможно сделать нечто по-настоящему удивительное, новое, крутое, когда люди сидят в комнате уже много лет, знают друг друга. Им не надо ничего объяснять, они начинают вместе придумывать, генерировать идеи. Это большая удача найти себе команду.
— Значит, полгода — это весь пре-продакшн. И съёмки?..
Екатерина: Нет-нет, только пре-продакшн. Вначале пару месяцев плотно занимались сценарием. Сценарий дописывали вплоть до последнего съёмочного дня. Первые месяцы мы ещё работали на основных работах: Леся на телевидении, я — на полном метре в режиссёрской группе. У меня были два дня в неделю, в них проводили репетиции и прочее. То есть четыре дня на работе, потом два дня в таком же режиме в мастерской. Мастерскую мы делили всего с одним одногруппником, так что она была как бы наша. Одолжили — за что огромная благодарность — у студии Джаника костюмы, использовавшиеся в «Мурке» и «Трепалове». В этих костюмах у нас была массовка на сцене в Ведомстве.
Эти несколько месяцев мы планировали, рисовали концепты, репетировали с артистами. Оператор Серёжа Федоров проводил тесты портретного света, которые было принято делать на хорошем производстве в советское время, сейчас это уже большая редкость. У нас практически все сцены сначала были отсняты на репетициях в этой аудитории. Перед настоящими съёмками мы сверялись с ними, смотрели, что получается, что не получается.
— Идея существовала до диплома или пришлось срочно разрабатывать?
Леся: Недавно как раз исполнился год, когда мы начали разрабатывать идею и писать сценарий. Сама суть, фабула, уже существовала намётками. Когда Катя сказала, давайте снимать диплом, это будет вот в таком ключе история, некая волшебная сказка а-ля «Гарри Поттер» и социальная драма. Тут же мы, почти не сговариваясь, сформировали идею. О нетерпимости, противостоянии слоёв общества. Нам было важно поговорить о том, что нас, выросших, волнует сейчас, только в рамках волшебного мира.
Екатерина: В первую очередь у нас в стране. Можно найти какие-то прямые аналогии. Были артисты, которые не в курсе «Гарри Поттера», едва осилили один-два фильма — им мы объясняли на конкретных примерах из реального мира, из новостей, они понимали.
— Вы упомянули, что постоянно дописывали сценарий. Много пришлось менять, вырезать сцены?
Екатерина: В основном вырезали реплики. Сцены… одна есть. Огромная сложная сцена, даже придумали, как всё это снять. Вырезали ещё на этапе сценария, потому что было бы очень затратно воплотить.
Леся: Было ещё много разного. Сцена-предыстория, например. Мы главному герою придумали эдакую фам-фаталь. Это всё понемножечку ушло. То, что не попало в финальный сценарий, в итоге будет раскрыто в текстах о вселенной, будем выпускать их постепенно — нам эти детали дороги. А на этапе монтажа… У нас был всё-таки ограниченный бюджет.
Екатерина: Мягко скажем, «ограниченный».
Леся: Мы вложили около 500 тысяч рублей. И нередко говорим, что не хватает 20 миллионов…
Екатерина: Лучше 200 миллионов.
Леся: В общем, из-за бюджета мы очень ответственно подходили к тому, что именно снимаем, поэтому у нас практически нет материала на выброс.
Екатерина: Нормальная практика — когда из монтажа вырезается 30%.
Леся: А у нас — 10%. Реплики и какие-то мелочи в основном, но не сцены целиком.
Екатерина: Недостаток финансирования мы отчасти компенсировали временем — тем, что готовились полгода. За это время можно найти обходные пути. Далеко не ко всему, но многое решается.
Кирилл: А если бы ещё 20 миллионов… или 200. И ещё полгода подготовки — это был бы шедевр.
Леся: И у Кирилла было бы побольше сцен.
Кирилл: Когда я первый раз читал сценарий, сначала не врубился, что происходит. Какой Первый Страж? Второй? Палочка упала и сломалась. Это про что?! А они же мне не сказали, что это как «Гарри Поттер». Дали сценарий — читай. Я думал, Катя, что происходит? После таких «Вкуса», «Двойника»… А потом объяснили, тогда я понял, что это действительно правильно. Правильно выбранное ими направление социальной драмы, где магия — это метафора. Название в этом случае иронично звучит, ведь суть не в магии.
Екатерина: …а в развитии человеческих взаимоотношений.
Кирилл: И это эксперимент, это мне нравится!
Леся: Женя Бабина, со-сценарист, хорошо сказала в другом интервью, что у нас детская сказка и взрослая драма в одном флаконе.
— То есть, детям смотреть можно?.. Хотя нет, там же кровь есть.
Все: Рейтинг 16+. Да и кровища.
Екатерина: Формально 12+, но мне кажется, это тот случай, когда для детей будет слишком сложно.
Леся: Совсем-совсем детская сказка не получилась.
Кирилл: Всё-таки 35 минут, за это время невозможно рассказать всю историю. Вот «Гарри Поттер» — это огромная франшиза, там и для взрослых, и для детей, там выверено всё.
Екатерина: Третья книга — это вообще почти шекспировская драма.
Кирилл: А вот «Фантастические твари» меня разочаровали.
Екатерина: Когда вышли «Твари», у нас уже была сформировавшаяся идея. Я ужасно боялась, что они сделают фильм в том же ключе, как мы планировали. Когда я увидела персонажные постеры с социальным подтекстом, думала всё — мы попали. Шла на премьеру и боялась, вдруг мы уже опоздали. Посмотрели — а там ничего схожего нет.
Кирилл: Как я вижу, эта история, «Магия превыше всего», — очень жёсткое, взрослое и без прикрас размышление о том, что вокруг нас происходит. Правильно выбрана форма.
Екатерина: Существует она со времён Крылова. Ну как минимум.
Кирилл: Да пожалуйста! Это то, что нужно реальным людям сейчас. Люди не готовы смотреть просто социальные драмы. Артхаус смотрят около 2% населения. Я сам был на артхаусном фестивале, остался не в восторге. Даже Голливуд сейчас ищет новые способы докричаться до зрителя. Почему до сих пор пользуются популярностью мультики, сказки… Сказка — это же миф, та форма, которую мы любим. Эта «Магия» — особенно у нас в России, где такого ещё никто не делал — очень хорошее размышление, мир, в котором можно вытаскивать на свет очень серьёзные, взрослые вещи. И это меня подкупает как актёра, как зрителя. Это спорная тема, должно ли искусство учить, к чему-то обязывать человека. Кто-то скажет, что искусство никому ничего не должно, а зрители просто наслаждаются. Я более консервативных взглядов, для меня кино всё-таки должно о чём-то говорить, иначе зачем оно нужно. В короткометражке есть о чём поразмыслить, притом есть и аттракцион в виде магии.
Леся: На самом деле в линии персонажа Кирилла — он играет немага Семёна, у которого брат-волшебник — мы, даже не зная сюжета, понимаем, что будет какой-то конфликт. Возникают определённые ассоциации, мы сразу думаем, что у них дальше произойдёт…
Екатерина: Понятно, что дальше начинаются гонения на немагов, как они на это отреагируют.
Леся: …к каким выводам придут их персонажи в финале. Я про персонажа Миши Кремера, которого тоже зовут Михаил…
Кирилл: Михаил Георгиевич, из театра Маяковского.
Екатерина: Так у нас, получается, есть артисты театра Маяковского, Малого театра, «Современника», МХАТ им. Чехова, театра на малой Бронной…
Кирилл: …ну, и я.
— А спецэффекты — это всё Scream School?
Екатерина: Часть ребят — недавние выпускники, кто-то нашим проектом защищался. А кто в основном делает — это старшее поколение Скрима. Мы с ними познакомились, когда на нашем втором курсе пришли в Scream School, с Володей задружились.
Леся: Владимир Борисенков, наш главный CG-супервайзер.
Екатерина: Он для «Вкуса» делал эффекты, для «Двойника» сделал 130 кадров на хромакее, в одиночку. Основной костяк — коллеги из разных студий и выпускники Скрима разных лет, они параллельно с основной работой занимаются нашим проектом. Это сотрудники CGF, Main Road и Argunov — ведущих студий графики в стране.
— Собственно из ВГИКа Екатерина, как режиссёр, и оператор Сергей Фёдоров?
Екатерина: Ещё двое ребят из продюсерской группы. Соня Соловьянова и Катя Сафонова. Катя работала в цирке и непосредственно общалась с фокусниками и иллюзионистами, иногда даже сама принимала участие в воспроизведении того или иного фокуса. Она взяла на себя всю магию, всякие штуки — всё, что можно было сделать руками в кадре, чтобы не плодить графику на постпродакшне.
Ложка в стакане прекрасно крутится и вне кадра фильма
— Вручную — это типа той «крутящейся кружки»?
Екатерина: Это стакан, а в нём ложка вертится.
Леся: Стакан в подстаканнике, как в поездах были и, наверное, сейчас есть. Мне кажется, это приятный ностальгический поклон советскому времени. Стакан в подстаканнике — это вообще такая вечная история. Символ России, на самом деле.
Екатерина: Это ты загнула.
Леся: Да, загнула что-то…
Кирилл: Нет, это хорошее сравнение, возвышенное.
Екатерина: Россия — это поезд, который мчится из Европы в Азию.
Кирилл: Не, он просто едет, где-то останавливается, сбрасывает людей, едет дальше…
Здесь все немного помолчали, осмысливая в какие философские дебри мы неожиданно залезли.
Часть вторая, в которой мы говорим о тех, кто снимает кино
— Вернёмся к съёмочной группе…
Леся: Съёмочная группа у нас довольно большая. В общей сложности над проектом работало человек 50, не только московские, но и несколько из Питера. В какие-то моменты на площадке было под 40 человек съёмочной группы — это не считая массовку. (Во вгиковском павильоне!) Как уже говорил Кирилл, для студенческого проекта это достаточно масштабно.
— Раз большая часть команды из Москвы, то снимали там же и в Подмосковье?
Леся: Всё снимали только в Москве. Большинство сцен во ВГИКе. Там есть своя учебная киностудия, павильоны. Можно строить декорации.
Екатерина: Это очень круто на самом деле, хотя об этом редко говорят: ВГИК — одна из немногих киношкол в мире, где есть производство полного цикла, более того, бюджетному студенту не надо платить за него много денег. Это странно, но факт: киношкол с таким обеспечением в мире вообще пересчитать по пальцам одной руки. Во ВГИКе есть всё, абсолютно: от цеха постройки декораций, съемочных павильонов и оборудования до цветокоррекции и хорошей студии сведения звука. Но, к сожалению, мы с Сережей защитились незаконченными фильмами и часть постпродакшна уже не сможем сделать на учебной студии. Сейчас делаем своими силами.
Леся: Сцены, которые не во ВГИКе, тоже снимали в Москве. Были мысли снимать в Подмосковье, держали на примете классные локации. Проблема из-за того, что много массовки, тяжело её туда доставить. Если есть доступ к метро, он всегда спасает, иначе перевезти даже 50 человек массовки — это заказывать автобус, это большие деньги.
— Действие происходит тоже в Москве или условном российском городе?
Екатерина: Прямых указаний на то, что это Москва, нет.
Леся: Прямых нет, но я для себя думаю, что это Москва, раз там находится начальник Волшебной Стражи, там есть Верховный Чародей, Верховное Ведомство — головной офис ведомства. Так что скорее всего это Москва.
Екатерина: Мы бы хотели снимать в Питере.
Леся: Петербург намного более киногеничнее и волшебнее, чем Москва. Но мы посчитали, сколько бы стоило перевезти всех в Питер…
Екатерина: …и поняли, что у нас не останется ничего. А ещё у артистов постоянно спектакли, они постоянно уходили рано.
Леся: Кто-то брал отпуска, кстати.
Екатерина: Впервые в моей жизни артист взял отпуск, отпросился с репетиций на три недели ради съёмок. Это исполнитель главной роли — Василий Зотов из Малого театра. Понятно, что со спектакля не отпросишься, но с репетиций отпустили.
Леся: Нам повезло, и с ребятами из Питера. Например, Настя Старк, которая была с нами почти с самого начала и сейчас продолжает рисовать.
Екатерина: Она основной концепт-художник фильма.
— Много художников работало над концептами?
Леся: Непосредственно над концептами — двое. Основной художник — Настя Старк, мы её нашли через Tumblr.
Екатерина: Была установка: давайте поищем, кто в русскоязычной сфере рисует по «Гарри Поттеру», «Шерлоку» и прочему. Пообщались с несколькими людьми. Настя как раз учится на историка, ей очень понравилась идея. Она нарисовала порядка 90% концептов. А Юля Гарибова помогала с динамичными сценами, их очень сложно рисовать, тут нужен комиксный навык изображения экспрессии. Особенно подробно мы с ней разрабатывали финал. Честно скажу: в финале получилось снять далеко не всё, что мы хотели. В мае, когда мы должны были это снимать, начался тот страшный ураган. Мы перенесли съёмки на июнь, за это время ночь сократилась. Нужно было идеально чёрное небо, в итоге оно получилось не везде. Но мы работаем над этим.
Леся: В финальной версии сделаем чёрное.
— Концепты в основном касались персонажей, одежды?
Екатерина: Мы старались, чтобы все были в курсе всего. Например, художник по костюму приносит что-то, это утверждается, Настя это видит, учитывает это в дальнейшей работе
Леся: У нас работали люди по нескольким направлениям. Надя Косенкова, наш дизайнер, разрабатывала знаки, логотип Ведомства, газеты — в общем, всё бумажное, что у нас лежало на столах.
— У вас в концептах ещё погоны были…
Леся: Вот, погоны! Я к чему веду: Надя разрабатывала эти штучки, а потом мы свели её с Полиной Герцберг, художником по костюму, и начали делать погоны вместе.
Екатерина: О, моя любимая история — это про вертикальный погон. Мы нашли в альбоме «Военная форма царской России» таможенников 1860-какого-то-там года с вертикальными погонами. Нам это так понравилось, это выглядело так неожиданно, но логично. Кажется, эта форма использовалась всего несколько лет. Мы решили идти в сторону этой идеи. В итоге у Ведомства появились вертикальные погоны, заканчивающиеся вот таким значком.
Леся: Некоторые вещи придумали не мы сами. Например, у погона есть небольшая петелька. Артисты пришли на площадку и вставили туда палочки. Выглядело настолько естественно, что мы оставили. В кадр это почти не попадало, но было классно.
Открою небольшой факт о нашем мире: у нас невозможны самостоятельные трансгрессии. Нет такого «можно аппарировать после 18 лет». У нас немного тоталитарное волшебное общество, все перемещения должны быть согласованы. Для этого используются разные способы. Один из вариантов — перемещение с помощью артефакта, таким артефактом как раз является значок. Это как паспорт для человека. У всех работников Ведомства есть свой значок, который в случае чего используют, чтобы переместиться.
Екатерина: Значки утверждались по концептам. Собственно, как и палочки: некоторые сделал сам мастер, но основные нарисовала Настя Старк и часть — художник-постановщик фильма Александра Антонова. Палочку главного героя, например, мы утвердили с третьего эскиза.
Леся: Палочки делал мастер из Петербурга, Дмитрий Цветнов. У него фактически ник был «мастер Олливандер». Мы пришли к нему, и он нам всё сделал чуть ли не по себестоимости. Был ещё классный момент: мы попросили его сделать волшебные палочки для массовки…
— На всю сотню?
Екатерина: Мы делали заказ с расчётом, что у кого-то уже есть свои.
Леся: Поэтому первый заказ был на 50 штук. Самые простые, можно хоть одинаковые, главное, чтобы они у нас были. Он сделал 50 штук — все разные.
Екатерина: Простенькие, но абсолютно разные.
— Масштабы потрясают. Как я понимаю, большая часть информации останется за бортом, будет опубликована только в группе. Или будете собирать краудфандингом в том числе на печать?
Леся: Краудфандинг только для того, чтобы закончить фильм. Остались всякие технические вещи — нам надо писать музыку, звук. Будем собирать на них, но не на досъёмки или производство чего-то вне планов. Однако одними из лотов будут печатный артбук, будут значки, новые волшебные палочки.
— Краудфандинг для английского дубляжа будет потом отдельно?
Леся: Мы хотим отправить фильм на Comic-Con в Сан-Диего, там есть сроки подачи. У них есть секция международных короткометражных фильмов, мы можем туда попасть. Можно податься с субтитрами, но мы поставили задачу отправить английский войсовер. Поэтому, когда у нас выйдет трейлер — не тизер, в нём будет побольше магии — мы сделаем его дубляж на английский, чтобы привлечь зарубежную аудиторию. Тогда и будем говорить о краудфандинге для дубляжа всего фильма. Так зарубежной аудитории будет легче его смотреть.
Екатерина: У большинства зрителей нет привычки читать субтитры.
Леся: Понятно, когда русскоговорящие смотрят что-то английское с субтитрами, потому что большинство контента выпускают на английском языке. Но англоговорящему нет причины смотреть что-то русское с субтитрами — ему будет интереснее с озвучкой.
Екатерина: Поскольку дублировать сложно, это фактически сыграть все роли заново, в идеале хотелось бы записать всё в Москве, за редкими исключениями. Актеры уже ищут среди своих знакомых, кому доверяют в этом плане — среди артистов есть иностранцы, кто свободно говорит по-английски.
Леся: Отправлять будем в любом случае, с субтитрами как запасной вариант. Будем также делать субтитры на другие языки: испанский, португальский, японский, китайский. Так что, надеемся, у всех будет возможность посмотреть, как живут русские волшебники.
— Субтитры на других языках — это уже для онлайновой выкладки? Она случится?
Леся: Мы планируем выкладывать в онлайн в любом случае. Наш фильм — фандомное кино, снимается в первую очередь для того, чтобы его увидел зритель. Конечно, мы бы хотели, чтобы его смотрели на большом экране, но не все смогут сделать это офлайн, хоть 30 показов устраивай в Москве. Поэтому мы его выложим, но не сразу.
— Прокат будет очень ограниченным?
Леся: Проката как такового не будет — будут показы. Мы устроим большую премьеру в Москве, февраль-март. В Петербурге. Надеемся, что будет премьера в Минске и мы даже сможем туда приехать. Одновременно мы хотим, чтобы начались показы в других городах России.
Екатерина: По системе киноклубов будем распространять.
Леся: Все, кто хочет в своём городе показать наш фильм, могут написать нам и сказать: «Мы из такого-то города, хотим показать ваше кино. Мы готовы договориться с кинотеатром, или киноклубом, или кем-то ещё, чтобы организовать показ». Мы будем только рады, постараемся сами приехать, если сможем. Нас приглашали в Орёл показать фильм, посмотрели: на маршрутке 5 часов — ну, доедем. С удовольствием бы поприсутствовали или записали бы какое-нибудь обращение для показа. Все, кто хочет показать наше кино, уже могут начинать писать, потому что договариваться обо всём лучше заранее.
Мы обитаем в Яндекс.Дзене, попробуй. Есть канал в Telegram. Подпишись, нам будет приятно, а тебе удобно 👍 Meow!
