Перед премьерой фильма «Я, Франкенштейн» мне было дано ответственное задание. Заявиться на пресс-конференцию и попытаться уговорить кого-нибудь из съемочной группы дать интервью нашему небольшому и уютному порталу. Со своей задачей я справился и даже снял это на камеру. К сожалению, какие-то демоны в подворотне отобрали у меня флешку с записью. Переживаниями дело не исправишь, поэтому я решил сделать все, чтобы читатели не остались без интересного материала. Я восстановил всю беседу по памяти.
Пообщаться о фильме «Я, Франкенштейн» мне удалось с режиссером Стюартом Битти, продюсером, актером и автором идеи Кевином Гревье, а также со звездами картины Аароном Экхартом, Ивонн Страховски и Биллом Найи.
— Здравствуйте! Во-первых, я хочу поблагодарить вас за то, что вы согласились побеседовать с представителем молодого и еще пока не сильно известного портала.
Аарон Экхарт: Да что вы, мы любим общаться и работать с незнакомыми и неизвестными людьми. Например, вот ты кто вообще такой?
Стюарт Битти: Я? Я режиссер картины…
АЭ: А, так вот почему мне кажется, что я тебя где-то видел. Ну, в общем, как вы поняли, мы спокойно общаемся с разными слоями населения.
— Эм. Хорошо. Первый вопрос к Кевину Гревье. Как к вам пришла идея перенести Франкенштейна в наше время?
Кевин Гревье: Ну, как вы, наверное, знаете, я являюсь автором идеи картины «Другой Мир». Сиквелы, триквелы и вот это вот все не было бы возможно без меня. Однажды я подумал, что пришло время выйти за рамки «Другого Мира». Как бы войти в другой мир, понимаете меня тут, да?
— Не очень. Вы осознаете, что «Другой Мир» не был бы популярен, если бы не Кейт Бекинсейл в латексных костюмах?
КГ: *после минутного молчания* Так вот, «Я, Франкенштейн» — это история посерьезнее, понимаете? Это противостояние сил добра и зла, а мы все люди, как бы Франкенштейны, ага? Люди без души, и мы должны своими действиями определиться, злые мы или добрые?
— Т.е. Аарон Экхарт не носит латекс?
КГ: Нет.
АЭ: Конечно же нет, я серьезный актер, без пяти минут обладатель «Золотого Глобуса», если бы не этот бессмысленный «Борат».
— Вопрос к Стюарту Битти. Вы являетесь автором сценария фильма «Соучастник» Майкла Манна и даже приложили руку к созданию «Пиратов Карибского Моря: Проклятие Черной Жемчужины». Скажите, пожалуйста, что с вами случилось?
СБ: Простите?
— Ваша картина стартует с места в карьер. Люди не успели усесться и даже притронуться к попкорну, а вы обрушиваете на них информацию о Франкенштейне, ордене Горгулий, демонах, многовековой борьбе сил добра и зла. Темп не сбрасывается ни на минуту и в какой-то момент смотреть картину становится откровенно тяжело.
СБ: Ну, во-первых, Джейсон Стэтхэм тоже в «Соучастнике» был, и от этого его карьера лучше не стала. Во-вторых, как сказал Кевин – у нас серьезное кино. Когда начнется настоящая битва добра и зла, никто темп снижать не будет. Это серьезная картина о тяжелой судьбе человечества. Практически документальная. Вы заметили, что в фильме нет ни одной шутки?
— К сожалению, да.
СБ: Вот именно. Понимаете, там, где вы видите пафос и напыщенность, мы видим серьезные вещи. И это не повод для шуток. Мы серьезно подошли к материалу. Демоны у нас не убиваются, а низвергаются. Чувствуется разницу?
— Не очень.
СБ: Вот и плохо.
— Аарон, вопрос к вам. Вы вспомнили, что были в числе номинантов на «Золотой Глобус». Почему вы согласились на роль в фильме «Я, Франкенштейн»?
АЭ: Ответ очень прост – «Тёмный Рыцарь». Мне Кристиан Бэйл на съемках все уши прожужжал на тему того, как это сложно – сбрасывать вес, набирать форму, качаться и все такое. Да нифига не сложно, взял и накачался. Машу палками, выполняю трюки, делов-то. К тому же я понял, что играть уродов не так затруднительно и даже весело. Вы знаете, что Нолан хотел обойтись без графики и отрезать мне половину лица? Мы еще шутили, что я буду как Франкенштейн, ха-ха. Это судьба. Я верю в судьбу, вы верите?
— Хоть кто-то из съемочной группы относится к фильму с юмором.
АЭ: Да, это была шутка. На самом деле, я согласился, потому что Адам сложный персонаж. Он ведь чистый и светлый, как подросток. Он ищет ответы. Да, он убил жену Франкенштейна, скрывался в горах две с лишним сотни лет, ничему не учился, а потом решил вернуться в город, чтобы охотиться на демонов. Это глупый поступок, но ведь подростки совершают глупости. И ему нужно учиться, ему нужно воспитание, любовь и все дела.
— Да вы что.
АЭ: Я абсолютно серьезен, как и вся съемочная группа.
— Эм. Давайте лучше к вам, мистер Найи. А вас как угораздило попасть в кино?
Билл Найи: Я просто как-то зашел в Старбакс за кофе, а меня подкараулил какой-то человек и предложил простенькую роль. Сказал, что съемки моих сцен займут около часа и даже переодеваться не придется. Я спросил, что за роль, а мне сказали, что я буду играть какого-то там дьявола или демона, одного из главных. Я уточнил – могу ли я сыграть роль достопочтенного английского джентльмена, как я это часто делаю, а режиссер сказал, что это будет просто замечательно. Ну или как-то так, он говорил с жутким австралийским акцентом, я половины не разобрал.
— Что до вас, Ивонн?
Ивонн Страховски: Ой, я очень рада, что вы спросили. Вы знаете, ведь для меня роль такого характера уже не первая. В видеоигре Mass Effect 2 я была Мирандой Лоусон. И она воскрешала самого спасителя Галактики. Он тоже почти как Франкенштейн. А в этом фильме я лично возвращаю к жизни одну мышку.
— Вы, как я понимаю, тоже без латекса в фильме?
ИС: Да, я же серьезный ученый!
— А у Миранды с латексом дела намного лучше обстояли!
Итак, подведем небольшой итог.
— Господа, на что вообще смотреть в вашей картине?
СБ: На спецэффекты. Мы 60 миллионов вгрохали в это дело. Там демонов убивают, и они такие в огонек превращаются и «вжих», типа в самый ад падают. Правда в некоторых сценах маски демонов сильно резиновыми кажутся, но это простительно. У нас зато горгульи симпатичные.
— Спасибо вам за ваши ответы. Может быть, будут какие-то пожелания нашим читателям?
СБ: Нет, им не будет. Только для вас одно. Не выкладывайте интервью раньше времени, ладно? Чем меньше людей знают подробности фильма, тем лучше. Вы же подписали NDA?
— Почему?
СБ: Есть ощущение, что в России кино будет успешным. Вам нравится всякое, ну, такое. Фэнтезийное. У вас даже «Пастырь 3D» в своё время 10 миллионов собрал.
На этом наше интервью закончилось.
К сожалению, создатели подошли к своей работе слишком серьезно. Хороший актер Аарон Экхарт полтора часа пытается изобразить страдания живого трупа. Остальные персонажи говорят свои реплики на серьезных щах и, кажется, действительно верят во все происходящее. Авторы «Я, Франкенштейн» искренне не понимают, какой смешной и глупый кино-монстр у них получился. Только веселиться совершенно не хочется. Складывается ощущение, будто смеешься над больным человеком, в то время как его нужно жалеть. И вместе с финальными титрами появляется острая необходимость найти в картине что-то позитивное. Словно ты вспоминаешь об умершем. Ведь о нем либо ничего не говорят, либо вспоминают хорошее.
Гхм.
Мы обитаем в Яндекс.Дзене, попробуй. Есть канал в Telegram. Подпишись, нам будет приятно, а тебе удобно 👍 Meow!
