В современном кинематографе историями различных геометрических любовных фигур, если честно, особо не удивить. Даже если вы зовете на роли известных актеров. Поэтому на первое место в таких сюжетах выходит условная методология. Анна Меликян, например, для своей картины «Трое» решила пойти на довольно хитрый и неожиданный трюк — в кадре ее фильма не должно было быть четко видно никого, кроме трех главных героев. То есть, понятное дело, зритель будет созерцать обстановку и окружение, но не других людей. Максимум спины, руки или размытые силуэты относительно основных персонажей. Идея эта не супер новая, но в рамках данной ленты она, на удивление, работает органично. Плюс к такому методу рассказа ты привыкаешь чуть ли не с первой секунду, потому что хорошо видны именно эмоции героев, а не то, что творится вокруг.
При этом в моноспектакль кино не превращается. Наоборот, вопреки только трем главным героям, чувствуется невероятный масштаб их жизни, в которую нам удалось заглянуть через почти замочную скважину. Вот гала-вечеринка какой-то гламурной премии, вот съемки телепередачи, ночная экскурсия по Санкт-Петербургу, но видим мы лишь Сашу (Константин Хабенский), Злату (Виктория Исакова) и Веронику (Юлия Пересильд), которые, как будто наделенные ответственностью за не попавших в кадр людей, играют намного искренне и самоотверженнее, чем, если бы это был обычный фильм. Хотя, если задуматься, самое удивительное в ленте не операторская работа Николая Желудовича, получившая награду на «Кинотавре», а то, как легко вы, как зритель, в какой-то степени прощаете персонажам их падение. Не секрет, что для многих людей сюжет, затрагивающий измену, может быть отталкивающим и неприятным. Но в интерпретации Меликян все сводится не к физической страсти, а к духовной связи, которую герой Хабенского потерял не только со своей женой, но и с окружающим миром. Недаром открывающаяся сцена фильма — это попытка утопления Саши в Фонтанке с абсолютно бесполезной для него телевизионной наградой в качестве утяжелителя.
Поэтому вспыхивающее в нем чувство это не то, чего стоит бояться или стыдиться. Наоборот, еще в случае «Про Любовь» той же Меликян, было очевидно, что для нее важен не источник любви, а важна она сама по себе и то, на что она вдохновляет человека, и как делает его лучше или правильней даже сказать живее. Вот только помимо этого, она требует и определенных жертв, на которые в сознательном возрасте мало кто готов идти. Причем, как и в попытке сохранить привычный уклад жизни, так и если вдруг нужно будет с ним расстаться. Хорошо только, что вместо более вероятной безнадеги условной «Нелюбви» Звягинцева, режиссер уходит от ответа на вопрос, что же выберут ее герои – самостоятельность или созависимость. Поэтому ей гораздо ближе Андрей Бузыкин из «Осеннего марафона» Данелии, которым Меликян явно вдохновлялась, заявляя в финале своей ленты, что даже спустя 41 год, очевидно, нет ничего более вечного в человеческой жизни, чем временное.
Мы обитаем в Яндекс.Дзене, попробуй. Есть канал в Telegram. Подпишись, нам будет приятно, а тебе удобно 👍 Meow!
