Красивый мальчик — (не)наркоманская притча

У историй про наркоманов практически всегда одна и та же фабула. Некогда прилежный герой пробует наркотики, и жизнь в одночасье превращается в ад — причем не столько для самого персонажа, сколько для близких ему людей. «Красивый мальчик» (англоязычный дебют бельгийского режиссера Феликса ван Грунингена) не стал исключением — разве что это история больше о тех самых близких, чем об очередных наркоманских буднях.

Красивый мальчик Ник Шефф (конечно же, Тимоти Шаламе) живет в красивом доме с не менее прекрасной семьей. Мачеха и отец главного героя полностью его обеспечивают, а заявку на обучение приняло пять университетов, в одном из которых он встречает (тоже красивую) девушку. И вдруг начинается тот самый ад — Ник уходит в многомесячное наркотическое опьянение, а режиссерская камера переходит на отца мальчика журналиста Дэвида (Стив Карелл), который пытается осмыслить произошедшее со своим сыном.

Снятый по мемуарам обоих Шеффов, «Красивый мальчик» не сильно отличается от классических историй о наркоманах — тут, скорее, цепляет угол, с которой эта история подается. Ван Грунинген избавляет зрителя от лишних нравоучений и натуралистичности, делая акцент на позиции отца главного героя, его борьбы с зависимостью своего ребенка. В каком-то смысле такой подход придал фильму оригинальности — незамысловато внес коррективы в практически изживший себя жанр.

Отцовская боль разразила чуть ли не страсть в Дэвиде Шеффе разобраться в причинах и отыскать малейшие предпосылки к наркомании Ника. Ответы герой ищет, конечно же, в прошлом — бродит по пустой комнате сына, навевает флешбеки старыми фотографиями, а параллельно изучает свойства метамфетами и консультируется с врачами. Делает он это уже не столько для Ника, сколько для самого себя — физическая зависимость сына буквально породила ментальную зависимость в отце.

Здесь практически нет слез и отчаяния — лишь родительский гнев с банальным непониманием: как нечто подобное могло произойти с нашей семьей? В этом плане «Красивый мальчик» выстраивают сильную, отчасти философскую драму — где единственным действующим лицом оказывается Карелл, а герой Шаламе просто испытывает его на прочность.

Прикованное исключительно к отцу внимание стало не только плюсом, но и главным минусом фильма — сам Ник Шефф рассыпается как персонаж. Такого Шаламе вы уже видели в «Леди Берд» — актер просто переигрывает роль тихого таинственного парня, который что-то там делает, пока главный герой вертится вокруг него. Из этого «что-то» нам показывают только самые яркие моменты — трип под мечтательную поп-музыку, секс с девушкой в душе и лишь изредка что-то жуткое, по-настоящему наркотическое.

От этого «Красивый мальчик» местами выглядит слишком стерильно, даже романтизированно — будто бы некоторые сцены вставили только ради подростковой аудитории, привыкшая видеть нового кумира центениалов в своем амплуа из «Зови меня своим именем», «Жарких летних ночей» и все той же «Леди берд».

Возможно, в этом и была задумка Ван Грунингена — умерить количество грязи и использованных шприцев, чтобы излишняя реалистичность не путалась под мыслительными процессами героя Карелла. Как-никак пособий по наркомании в киноиндустрии достаточно: от «На игле» и «Экстаза» до того же «Реквием по мечте». Но что делать родным и близким наркомана — этот вопрос все еще остается открытым. И именно на него пытается ответить «Красивый мальчик».


Мы обитаем в Яндекс.Дзене, попробуй. Есть канал в Telegram. Подпишись, нам будет приятно, а тебе удобно 👍 Meow!